(любовные отношения)

f

1) бедро, ляжка

2) шенкель

3) задняя четверть туши

4) перен. разг. секс

общ. добиться (чего-л.) через любовные отношения

1) общ. роман (любовные отношения), небылица, повесть, сумасбродка, сюжет (фильма, книги), рассказ, сказка, басня, история (наука)

2) разг. предмет, случай, неприятность, приключение, сложность, вещь

3) выч. история (процесса), (en temps) картина изменения во времени

общ. роман (любовные отношения)

общ. роман (любовные отношения), романс

  Глубокий сон

   1946 - США (114 мин)

     Произв. Warner (Хауард Хоукс)

     Реж. ХАУАРД ХОУКС

     Сцен. Уильям Фолкнер, Ли Брэкетт, Джулз Фёртмен по одноименному роману Реймонда Чандлера

     Опер. Сид Хикокс

     Муз. Макс Стайнер

     В ролях Хамфри Богарт (Филип Марлоу), Лорен Бэколл (Вивьен Ратледж), Джон Риджли (Эдди Марс), Марта Викерз (Кармен Стернвуд), Дороти Мэлоун (хозяйка книжного магазина), Пегги Нудсен (миссис Эдди Марс), Реджис Туми (Берни Олс), Чарлз Уолдроп (генерал Стернвуд), Чарлз Д. Браун (Норрис), Боб Стил (Канино), Элайша Кук-мл. (Гарри Джоунз), Луис Джин Хайдт (Джо Броди), Соня Дэррин (Эгнес Лозиер).

   Лос-Анджелес. Детектив Филип Марлоу нанят на работу старым генералом Стернвудом, живущим в оранжерее среди орхидей и питающимся, как и они, теплом. Генерал хочет, чтобы Марлоу расследовал дело о шантажисте, выбравшем своей мишенью его младшую дочь Кармен. Кармен - очаровательное дитя, «совсем чуть-чуть нимфоманка» (по словам Хоукса) и законченная алкоголичка. Марлоу находит 1-го шантажиста Гайгера, следит за ним и вскоре находит мертвым. Он знакомится со старшей сестрой Кармен - Вивьен - и через какое-то время понимает, что, желая защитить сестру, Вивьен связалась с подозрительными людьми. Марлоу активно продолжает расследование и несколько трупов спустя приходит к выводу, что все вокруг - полиция, прокурор, генерал, Вивьен и т. д. - хотят, чтобы он поскорее забросил дело. Упрямство, личные принципы, а главное - все более живой интерес к Вивьен - не позволяют ему подчиниться. Он находит 2-го шантажиста, куда более опасного и вредоносного - Эдди Марса, хозяина игорного дома. Приходится убить сообщника Марса, а потом заманить его самого в ловушку и подставить под пули его же людей. Кармен требуется лечение в больнице, а Марлоу решает лично заняться Вивьен, которая только об этом и мечтает.

   ► 2-й фильм экранной пары Богарт-Бэколл, впервые блеснувшей в Иметь и не иметь, Tо Have and Have Not. Они снова снимаются у Хоукса, для которого эта картина станет единственной вылазкой на территорию нуара. Хоукс демонстрирует большую отвагу, создавая безупречный образец жанра и не скрывая при этом ни на минуту своего полнейшего безразличия к жанру как таковому. Богарт в своей лучшей форме; одно из лучших экранных воплощений Филипа Марлоу - образ человека, привыкшего к действию, но постоянно теряющего равновесие или, вернее, балансирующего на грани между своим моральным идеализмом и реализмом; декадентская и отравленная атмосфера Лос-Анджелеса, города ночного, влажного и безгранично растянутого в пространстве; интрига, ставшая легендарной благодаря своей сложности и запутанности (все создатели фильма признавались, что так и не разобрались в ней целиком); ироничные и живые диалоги, делающие историю более симпатичной и современной по духу - таковы характерные элементы Глубокого сна, сделавшие фильм классическим образцом жанра нуар, хоть он и сильно уступает фильму Из прошлого, Out of the Past или лучшим картинам Сиодмака.

   Доводя до крайности одну характеристику жанра (запутанность действия), Хоукс добивается того, что главным в фильме становятся отдельные моменты и персонажи. В серии особенно удачных парных сцен Марлоу предстает перед нами в окружении женщин: он их отбрасывает одну за другой и обращает все внимание на Вивьен. Благодаря ей интрига, рассказанная целиком и полностью с точки зрения Марлоу, все настоятельнее требует его присутствия. Если и есть в этом фильме подлинное движение вперед, оно связано вовсе не с поиском виновного, а с растущей привязанностью сыщика к собственной истории. Сам Хоукс, показывая это движение, неуклонно сохраняет дистанцию. Его как раз забавляет контраст между все более явной вовлеченностью персонажа в расследование (и в любовные отношения) и отстраненностью его самого, рассказчика, от предмета своего рассказа. Этот контраст порождает динамичность комического свойства. Хоукс придаст ей гораздо большие градус, оригинальность и оторванность от какого бы то ни было жанра в Хатари, Hatari!( обратите внимание, как меняется Джон Уэйн, против собственной воли влюбляясь в Эльзу Мартинелли). Режиссер потому так держится за свой сухой, непринужденный, саркастичный неподражаемый тон, что этот тон позволяет ему оставаться в некотором роде моралистом. Хоукс проповедует отстраненность в искусстве, хотя считает ее недостижимой (и к тому же нежелательной) в жизни.

   N.В. Фильм был завершен в 1944 г., но американская публика увидела его лишь в 1946-м. За это время Хоукс добавил несколько сцен с участием Богарта и Бэколл, в том числе - знаменитый обмен репликами, где в коневодческих терминах идет разговор об акте любви. Британский ремейк, чье действие перенесено в Лондон, снят Майклом Уипнером (1978). Роль Богарта примеряет на себя Мичам, но даже весь его талант не может оправдать существование этого фильма.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в сборнике «Film Scripts Two» (Appleton-Century-Crofts, New York, 1971). В сборник вошла окончательная версия сценария, утвержденная к съемкам. Раскадровка после монтажа (609 планов) опубликована в журнале «L'Avant-Scene», № 329–330 (1984). Этот весьма насыщенный номер посвящен нуару в целом и, в частности, включает статью Оливье Эйкема, где перечислены добавления и сокращения, сделанные на съемках (проходивших в 2 этапа) в сценарии, опубликованном в 1971 г. Сошлемся также на главу о Глубоким сне в книге Стивена Пендо «Реймонд Чандлер на экране: его романы в кино» (Stephen Pendo, Raymond Chandler On Screen: His Novels into Film, The Scarecrow Press. Metuchen, New Jersey, 1976).

  Любовные письма

   1942 - Франция (110 мин)

     Произв. Synops

     Реж. КЛОД ОТАН-ЛАРА

     Сцен. Жан Оранш, Морис Блондо по новелле Жана Оранша

     Опер. Филипп Агостини

     Муз. Морис Ивен

     В ролях Одетт Жуайё (Зели Фонтен), Франсуа Перье (Франсуа дю Порталь), Симона Ренан (Ортанс де ля Жакри), Жан Паредес (Дезире Ледрю), Жаклин Шампи (Маринетта), Андре Алерм (маркиз де Лонжевиаль), Жюльен Каретт (Лорике).

   Обитатели Аржансона - города, где Наполеон III возглавлял жюри сельскохозяйственной выставки, - делятся на 2 клана: «Общество», т. е. аристократы, высший свет, бездельники, и «Лавочка», т. е. те, кто ведут торговлю и кормятся своим трудом. Одна из влиятельных фигур в «Лавочке» - хозяйка почты Зели Фонтен, молодая вдова, вышедшая замуж без любви и прожившая в браке лишь 3 месяца. Она соглашается получать на свой адрес любовные письма, адресованные жене префекта от парижского любовника Франсуа дю Порталя. Но жена префекта, которую начинает сильно стеснять это опасное приключение, хочет расстаться с любовником. Франсуа добивается должности в прокуратуре Аржансона, чтобы попробовать возобновить отношения с женой префекта, поскольку любит ее по-прежнему. По новой должности Франсуа должен выступать обвинителем на процессе против Зели Фонтен, начатом маркизом де Лонжевиалем, самым знаменитым членом «Общества», но Франсуа отказывается это делать. В действительности он узнает, что ради победы в суде маркиз собирается воспользоваться компрометирующим письмом, адресованным Зели (а на самом деле - жене префекта) и попавшим в его руки. Таким образом, Зели выигрывает процесс, но, не пожелав рассказать всю правду о письме, покрывает себя позором перед лицом «Общества», которое и без того ее не любило. Франсуа навещает Зели, не признаваясь в том, что он и есть автор тех писем, - и очень скоро влюбляется в нее. Он поневоле вынужден участвовать в мелких светских интрижках городских обитателей: каждый тайно пытается обучиться «уланской кадрили», чтобы блеснуть на балу маркиза. После многочисленных обходных маневров Франсуа завоевывает сердце Зели.

   ► 3-я полнометражная картина Отана-Лара, поставленная без соавторов. Фильм принадлежит к «обветшалому» направлению в творчестве автора, порожденному 2 источниками вдохновения: модой тех лет и 1-й кинематографической профессией Отана-Лара (художника-декоратора). В этом направлении, которым Отан-Лара всегда пользуется для социальной критики, режиссер использует 2 отчетливые интонации; а) беспощадность и разрушительный лиризм (см. Дус, Douce) и б) в Замужестве Шифон, Le marriage de Chiffon, 1942, Займись Амели, Occupe-toi d'Amelie, 1949 и в этом фильме - карикатурность более смягченную, более ироничную, менее хлесткую, но все же язвительную и приправленную, по выражению самого Отана-Лара, «ядом». Цели у этих подходов также несколько различаются между собой. Если в Дус, автор проявляет себя пылким и непримиримым сторонником классовой борьбы (к чему его подтолкнула ненависть к буржуазии), то в данном фильме он создает гораздо более отстраненную сатиру на ничтожность и мелочность общественных интересов, воплощением которых становятся миниатюрные светские распри, раздирающие маленькие провинциальные кружки во времена Второй империи (***). В глазах Отана-Лара аристократия - или, по крайней мере, ее самая недалекая и фривольная часть - несет ответственность за бредовые схватки, в которых вынуждена участвовать и буржуазия, чтобы доказать свое право на существование.

   В сюжет также проникает молодая женщина с богатым воображением - такие персонажи очень милы сердцу автора. В его фильмах такая женщина не успевает толком вырасти из подростковых мечтаний, как уже начинает знакомиться с реальной жизнью и с отвращением открывает для себя ее жестокость и хитрость. Описание и обличение в этом фильме происходит в минорных тонах, по с такой жизненной силой, что ею нельзя не восхищаться. Витиеватость и достаточно сложная конструкция сценария, диалоги, актерская игра (в которой старый Алерм передает эстафету почти дебютанту Франсуа Перье) ослепляют блеском и мастерством. Хотя сюжет Любовных писем не столь оригинален, как сюжет Замужества Шиффон (в конце концов, Письма представляют собой всего лишь некоторое приложение к этой картине), это несомненно самый блистательный и наиболее удачный фильм в ряду себе подобных.

   Фильм весьма типичен для своего времени (периода оккупации), но связано это не с какой-либо трудноуловимой аллегорией между фривольностями Аржансона и режимом Виши, но с чисто стилистическими причинами. Некоторые типично французские черты проявляются в этом стиле спонтанно, словно пробившись из подсознания авторов и, несмотря на все препятствия, прокладывают себе дорогу к полному расцвету. Никогда ни до, ни после этого периода кинематограф не блистал настолько естественно и нерасчетливо всеми оттенками так называемого «французского духа». В этом фильме можно говорить только об иронии, резкости с оттенком меланхоличного изящества. Но они исполнены на таком безупречно чистом уровне, с такой виртуозностью, что картина почти достойна зваться шедевром.

   ***

   --- Период правления но Франции Наполеона III (1852-1870), между Второй и Третьей республикой.

  Мадемуазель де ля Ферте

   1949 – Франция (98 мин)

     Произв. CFP

     Реж. РОЖЕ ДАЛЛЬЕ

     Сцен. Стив Пассёр по одноименному роману Пьера Бенуа

     Опер. Роже Арриньон

     Муз. Рене Сильвиано

     В ролях Жани Хольт (Анн де ля Ферте), Франсуаз Кристоф (Голсвинта), Пьер Крессуа (Жак), Жан Серве (лорд Осборн), Жан Брошар (мсье Ларальд), Пьер Пало (Деструэсс), Жан Паредес (Баррадер).

   1918 г., французский департамент Ланды. По местному обычаю одинокая пожилая женщина Анн де ля Ферте дарит приданое новобрачным из ее деревни. Это далеко не 1-е новобрачные, чье счастье она составила таким образом; без ее помощи они бы не смогли заключить союз. Невеста благодарит ее и превозносит как святую, сама же Анн тем временем погружается в воспоминания.

   Ок. 1880 г. умирает ее отец, легкомысленный транжира. Родственники прогоняют Анн, и она остается одна, без денег. Она селится в жалкой арендованной ферме в Ландах – больше у нее ничего не осталось. Кузен Жак, любовь всей ее жизни, делает Анн предложение, но целая коалиция родственников выступает против. Один из них, хозяин компании по импорту, в которой работает Жак, готов дать согласие на брак при одном условии: Жак должен пройти годичную стажировку на Гаити – это необходимо для его обучения. Расставаясь, молодые люди клянутся друг другу в верности: они поженятся ровно через год, минута в минуту.

   Год спустя Жак женится на дочери английского консула, с которой познакомился на Гаити. Через некоторое время (в 1882 г.) Ани в отчаянии узнает, что Жак утонул. Через 4 года вдова Жака Голсвинта приезжает со своим любовником, лордом Осборном, женатым мужчиной, и селится по соседству с Анн в бывшем особняке Жака. Голсвинта – красивая женщина в полном расцвете лет; она привыкла к фривольной жизни и некогда пленила Жака своим обаянием, а не богатством – но теперь страдает от туберкулеза. Она хочет познакомиться и подружиться с Анн, но Анн жаждет мести. Она завязывает с Голсвинтой весьма неоднозначные отношения и наносит множество тяжелых ударов своей на все согласной и ни о чем не подозревающей жертве. Когда Осборн уезжает в Лондон по политическим делам, Анн выводит Голсвинту на долгие, утомительные прогулки по окрестностям. Осборн начинает кампанию против иезуитов, и Анн отправляет его врагам любовные письма, адресованные Голсвинте, тем самым готовя ему крах. Затем она селит Голсвинту у себя – в доме, где изо всех щелей сочится сырость, губительная для здоровья больной. Анн становится управляющей имуществом Голсвинты и ее единственной законной наследницей и с наслаждением банкротит своих родственников, которые некогда унизили ее и расстроили ее брак. Наконец она присутствует при агонии и смерти своей жертвы.

   ► В каждом богатом, хорошо развитом кинематографе всегда найдется определенное количество маргинальных фильмов, не вписывающихся ни в какие рамки. Если этих фильмов слишком много, кинематограф может пойти ко дну; если их недостаточно, ему грозят академичность и застой. Между 1945 и началом 1950-х гг., когда великолепный расцвет французского кино начал идти на спад, подобных фильмов, не поддающихся классификации, было весьма мало, и все они нынче совершенно забыты. Назовем, главным образом, Невесту теней, La fiancée des ténèbres, Полиньи, 1945, Секрет Монте-Кристо, Le secret de Monte-Cristo, Валентен, 1948, Ферму семи грехов, La Ferme de sept péchés и Мадемуазель де ля Ферте – фильм, знаменующий начало и конец режиссерской карьеры Роже Даллье (после этого он продолжил работать в кино ассистентом режиссера). Несмотря на все недостатки этой картины, перед нами – одна из лучших экранизаций Пьера Бенуа (если не лучшая). Этому писателю, прославившемуся в большей степени своей изобретательностью, нежели стилем, особенно удается описание романтических и сентиментальных судеб – зачастую несчастных, зачахших в спертой атмосфере и словно изможденных одной пламенной, сжигающей страстью. Используя скудный набор инструментов, Роже Даллье хорошо показал, как сужается пространство, в котором происходит драма: сначала это дикая и пустынная земля Ландов, где находит для себя идеальную среду израненная и отверженная душа; потом – суровое, влажное и смертоносное жилище героини; наконец, ее ледяное сердце, озаренное лишь светом отчаяния и мести. Сюжет оригинален тем, что месть в нем сочетается с фатальностью, и от этого заметней становится та легкость, с которой совершается месть. В самом деле, все, что нужно для идеальной мести (как идеального преступления), само плывет в руки Анн: несчастный случай с женихом, одиночество и болезнь соперницы, финансовый крах некогда отвергнувших ее родственников. Могла ли она найти в себе силы и отказаться от планов, раз уж обстоятельства были за нее? Все оказывается на руку ее разрушительной страсти; ко всему прочему, жертва очарована ее обаянием. Сюжет настолько смел, что это становится слабостью фильма. Отношения между 2 героинями окутаны двусмысленностью, порожденной целомудренностью эпохи, и эта недосказанность вредит трагическому развитию сюжета.

   Актерская игра временами статична и тускла, но все же обогащается интересной игрой на контрастах между личностями и внешностью Жани Хольт и Франсуаз Кристоф (сыгравшей здесь одну из своих лучших ролей). Еще одна притягательная сторона фильма в том, что жестокость и печаль страстей великолепно отражаются в пейзажах. Редкое качество для французского фильма. Наконец, притягательна неподвижность и непреклонная суровость драмы. Героиня мстит, почти не выходя из собственного дома. Авторы намеренно сохранили эту оригинальную черту, убрав из сюжета эффект неожиданности, все хитрости конструкции, всякий саспенс. Возможно, в этом они даже зашли слишком далеко. В этом отношении фильм гораздо более суров и строг, чем, скажем, Дамы Булонского леса, Les Dames du bois de Boulogne, еще одна история о мести.

  Марокко

   1930 – США (92 мин)

     Произв. PAR

     Реж. ЙОЗЕФ ФОН ШТЕРНБЕРГ

     Сцен. Джулз Фёртмен по пьесе Бенно Виньи «Эми Джолли» (Amy Jolly)

     Опер. Ли Гармс

     Песни: Лео Робин (слова) и Карл Хайош (музыка)

     В ролях Гэри Купер (Том Браун), Марлен Дитрих (Эми Джолли), Адольф Манжу (Ля Бесьер), Ульрих Хаупт (унтер-офицер Сезар), Джулиетт Комнтон (Анна Долорес), Фрэнсис Макдоналд (капрал Татош), Алберт Конти (полковник Кинневьер), Ив Сазерн (мадам Сезар), Пол Поркези (Ло Тинто), Эмиль Шотар (французский генерал).

   В марокканском Могадоре богатый француз, «гражданин мира» и талантливый художник-любитель, ухаживает за гастролирующей певицей кабаре, но та предпочитает ему рядового бойца Иностранного легиона, любимца женщин. И тот и другой горячо любят ее, но если француз предлагает ей руку и сердце, легионер предпочитает бросить ее. Она следует за ним в пустыню, примкнув к небольшому женскому арьергарду, покорно идущему в пыли вслед войскам.

   ►  2-й из 7 фильмов Штернберга с Марлен, но именно его американцы увидели первым, до Голубого ангела, Der Blaue Engel. Это абсолютный шедевр режиссера, и он почти заставляет забыть о том, что фильмы Штернберга и его место в истории кинематографа всегда несколько переоценивались. Сильная сторона фильма – в его крайней лаконичности, аристократической и околдовывающей. Дело не в том, что ритм повествования особенно бодр, и не в том, что сценарию не хватает перипетий, а в том, что автор говорит только о том, что интересует его сильнее всего, и о самом главном в себе самом. Ничто не может отвлечь его от основной темы, имеющей отношение к той пылающей силе, которая бросает одного человека к другому Безумная любовь, страсть, эротизм – не важно, какое бы имя ни дали ей, хотя Штернберг в своих интервью говорил, что терпеть не может слышать слово «эротизм» применительно к своим фильмам. Эти любовные, страстные или эротические отношения представляют собой судьбу героев, которой они ни за что на свете не хотели бы избегнуть. Они любят свои цепи ничуть не меньше, чем свою любовь. Лаконичность фильма приводит к тому, что Штернберг, по природе и творческим вкусам склонный к барочности, здесь становится самым сдержанным классиком.

   Помимо того, Марокко представляет собой квинтэссенцию довоенного голливудского фильма. Звезды – то есть боги – соглашаются на час изобразить муки и тревоги смертных. Они делают это элегантно, с искушенной беззаботностью в сочетании с силой, и это дает зрителям – смертным – ощущение, будто именно их жизнь показана на экране, только приукрашенная великолепием декораций, богатством звучаний, придающих ей подлинно легендарное и мифологическое измерение. В те годы Голливуд брезгливо сторонился реализма (как пошлости), местной экзотики (как еще большей пошлости) и предпочитал разворачивать свои сюжеты на территории сна или мечты, своеобразной трансцендентальной реальности, более достоверной, чем сама реальность. Поэтому Штернберг упорно отказывался снимать в Марокко. Наконец, отметим, что мы с вами находимся в 1930 г., герои экрана заговорили лишь совсем недавно и в Марокко благодаря превосходным диалогам Джулза Фёртмена они говорят лишь самые простые и важные вещи. Один из самых прекрасных моментов в мировом кино – короткое обращение Адольфа Манжу к гостям, приглашенным на ужин по случаю его помолвки, когда Дитрих (его невеста) бросает его и отправляется на поиски Купера, а он решает помочь ей в этих поисках: «Понимаете, я люблю ее. Я сделаю все, чтобы она была счастлива».

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги опубликованы в серии «Классические и современные киносценарии» (Classic and Modern Film Scripts, № 10. Lorrimer, London, 1973) – вместе с Шанхайским экспрессом, Shanghai Express, 1932.